Инна Костяковская: А душа существует стихами…

А душа существует стихами…

 

«Каждый стих — дитя любви…»

Марина Цветаева

 

 

Должны быть чувства, искры от огня,

Прости, поэзия! За всё, прости меня…

 

Прости за мой нестройный слог,

прости за « таинство дорог»,

 

прости за вечное «прощай»,

за  «снегопад», за «дождь», за «май»

 

Прости за мой  «уход»- «приход»,

за тыщу раз описанный восход,

 

Мой крик призывный нарушает тишь.

надеюсь, ты когда-нибудь простишь.

 

 

1

 

А душа существует стихами.

Я держала синицу в руках.

Я считала, что чайкам с орлами

Не понятен мой утренний страх…

 

А душа существует напевом.

И слетают оковы опять…

И являются — чёрным на белом

Буквы, словно волшебная рать.

 

Застывает на строчках мгновенье.

Замедляется времени ход.

И приходит — моё вдохновенье…

А потом  по-английски, уйдёт!

 

 

2

 

К поэзии живому роднику

Я жадными губами припадаю…

Читаю за строкою я строку,

Листаю книги старые… Листаю…

Вот так голодный — корке хлеба рад,

Так лето принимает листопад,

Так начинается движение планет

И ничего прекрасней в мире нет!

Поэзии живой родник струится…

Листаю за страницею  страницу!

 

3

 

Я забыла мелодию звуков,

полюбила — мелодию слов.

Ах, какая сердечная мука —

слышать ночью дыхание снов!

 

И приходят во сне мне напевом,

и ложатся, как тонкая нить,

эти строки… чёрным на белом.

Не понять. Не принять. Не забыть…

 

 

4

 

Исполняю привычный обряд,

я сегодня — прислуга у Лиры,

но предательски руки дрожат,

и на стрелках мгновенья застыли…

 

Распахнулась пред миром душа,

и стихи — откровением стали.

Не судите! Живу — чуть дыша,

будто к вечности вдруг приковали…

 

5

 

Я — в середине ночи и минором

в окно стучится дождь о чём-то новом,

непонятом, несказанном, ненужном,

забытом мною, как былая дружба…

 

Я — в середине жизни. Точно знаю,

кого найду и что я потеряю.

Ложатся строки — чёрные на белом,

в их паутине путается тело…

 

Я — в середине знаний. Это точно,

что истина, как дева — непорочна.

Как много рядом лиц чужих и рук,

друзей всё уже, но надёжней круг.

 

Я — в середине. Силы — центробежны. 

А так хотелось оказаться «между»…

 

6

 

Всё трудней находить вдохновенье,

Всё печальней мелодия слов,

мельче — чувства, короче — затменья,

не понятней значения снов.

 

И твою золотую ливрею

не украсит мой розовый бант,

не ценю даже то, что имею.

И тебя, мой блистательный гранд.

 

Средь житейского лишнего хлама

я ищу свой далёкий причал,

«харе кришна!» звучит, «харе рама!»,

как присутствие высших начал…

 

 

7

 

Жизнь – это сцена,

паутина ожидания,

пыль занавеса,

чьих-то стульев скрип…

Кому нужны твои «стихослогания»?

Ты вымотан, ты болен, ты охрип…

 

 

Жизнь — это сцена,

и твоё передвижение,

на заднем плане 

не заметит люд…

и для кого твоё стихосложение?

Послушают, похлопают, уйдут…

 

8

 

Когда вокруг пустые лица,

глаза, в которых столько зла,

скажи, как мне не усомниться,

кому поэзия нужна?

 

Когда вокруг пустые души,

а колокол звучит в груди,

скажи, кто это будет слушать,

и что там дальше, впереди?

 

Когда весна стучится в сердце,

когда пленяет высота,

не говори, что не согреться,

и что исчезла красота…

 

9

 

В мире, давно перевёрнутом,

где сместились понятия качества,

где поэта считают чокнутым,

не прощая ему чудачества.

 

Где забиты окна и двери.

И где воздух свободы не нужен.

Соловьёв золотистые трели

поглотили грязные лужи…

 

Не дружна нынче мысль со словом.

И стихи — какофония. Звуки.

Небеса взирают с укором:

— Чем поэт занимает руки?..

 

 

10

 

Как кисть художника, как скульптора рука,

как звуки музыки, как преломленье света,

живут слова. Их быстрая река 

становится опасной для поэта.

В ней наши чувства, страсти, наша жизнь,

текущая по строчкам и по рифмам…  

В ней наша суть, в ней наша — мысль,

подводные течения и рифы.

И в ней душа, наполненная светом,

ранимая и ждущая покой,

одно из двух — становишься поэтом,

иль ищешь мост, чтоб справиться с рекой…

 

 

11

 

Каждый стих, как маленький ребёнок,

беззащитен, но ему — расти…

Хочется поднять его с пелёнок,

и тихонько к солнцу поднести.

 

Подрастай и набирайся света,

солнечного света и тепла,

я тебя своей дорогой в лето,

может быть, на муки родила…

 

12

 

Когда-нибудь растает этот лёд

и вечная привычная ненужность,

придёт моё мгновение, придёт,

над головою очертив окружность.

 

Воздушны и легки — придут стихи,

излечивать больную чью-то душу,

так почему шаги мои робки?

Наверно, сердце не умею слушать…

 

 

Инна Костяковская