В свое время некий Ричард С. Рейд сел в пассажирский самолёт, имея при себе запрятанную в подошву ботинка бомбу, и пытался взорвать её. Знаете ли вы, что 30 января 2003 г. он получил свой приговор? А приходилось ли вам читать или слышать комментарии судьи США Уильяма Янга, сопровождавшие вынесение приговора?
Перед тем, как огласить приговор, судья спросил обвиняемого, хочет ли он сказать что-нибудь. Признав для протокола свою вину, Рейд также заявил о своей «преданности Усаме бин-Ладену, исламу и религии Аллаха», добавив при этом, что он «не собирается извиняться за свои действия», а также сказал суду: «я нахожусь в состоянии войны с вашей страной». Судья Янг объявил пункты обвинения и приговорил обвиняемого к последовательному отбыванию срока в тюрьме по каждому пункту, что в целом составляет 80 лет, и к штрафу свыше 2,5 млн долларов, включая весьма умеренные судебные расходы. А теперь, — продолжил судья, — позвольте мне объяснить вам кое-что. (Выдержки из его речи приводятся в переводе Эдуарда Маркова).
«…Здесь, в этом суде, мы имеем дело с личностями как личностями, и мы относимся с предельным вниманием к личностям как к личностям. И, будучи гуманными людьми, мы стремимся к справедливости… Вы – не солдат, участвующий в войне. Вы – террорист . Было бы слишком большой честью называть вас солдатом… А мы не ведём переговоры с террористами. Мы не встречаемся с террористами. Мы не подписываем документы совместно с террористами. Мы ловим их одного за другим и предаём их в руки правосудия.
Ваш весьма способный адвокат, и не менее способные представители прокуратуры США, да и я сам, честно и изо всех моих сил — все мы пытались понять, почему вы хотели совершить столь ужасное деяние.
…Мне представляется, что вы ненавидите то, что для нас является самым драгоценным. Вы ненавидите нашу свободу . Нашу свободу личности , как таковой . Нашу личную свободу жить так, как мы выбираем сами, приходить и уходить так, как мы выбираем сами, верить или не верить по своему личному выбору. Здесь, в нашем обществе, витает в воздухе дух свободы. Он несёт ее с собой от моря до сияющего моря. И именно потому, что мы так высоко ценим индивидуальную свободу, вы находитесь сейчас в этом прекрасном помещении, где каждый может видеть, видеть своими глазами, что правосудие отправляется справедливо, индивидуально и по каждому пункту отдельно. Именно ради свободы ваши адвокаты стараются изо всех сил, пытаясь представить вас в лучшем виде перед судьями и подавая апелляции… Для нас, американцев, свобода – это главное. Потому что мы все знаем, что то, как мы обращаемся с вами, мистер Рейд, является мерой наших собственных свобод…
…Сюда, в этот зал суда и в залы суда по всей Америке американский народ будет приходить для того, чтобы воочию наблюдать, как вершится правосудие, правосудие для каждого отдельного человека, правосудие, а не война. Сам Президент Соединённых Штатов с его ответственными чиновниками будет обязан придти в зал суда и предоставить свидетельство, на основе которого будет рассматриваться какое-либо специфическое дело…И всё это будет влиять на наше чувство справедливости, формировать и совершенствовать его. Вы видите этот флаг, мистер Рейд? Это флаг Соединённых Штатов Америки. Этот флаг будет реять здесь долго-долго после того, как все, что мы тут говорили, будет забыто. Этот флаг символизирует свободу. И он будет символизировать её всегда. Господин пристав, можете увести его».
Прочтя этот текст, согласитесь, хочется встать. Потом, уже сев, начинаем задумываться. Оставим в стороне специфические мотивы преступника. Спросим себя: а что он пытался реализовать, если не « личную свободу жить так, как мы выбираем сами, приходить и уходить так, как мы выбираем сами, верить или не верить по своему личному выбору »? Он жил так, как выбрал, верил в то, во что верил, и решился уйти из жизни так, как считал справедливым. Он объявил войну обществу, в котором вырос, — войну от лица бин-Ладена и Аллаха; что это, как не акт его индивидуальной свободы? Что это, как не акт, который может быть осенен тем же звездно-полосатым флагом?
К нашему недоумению, в речи достойнейшего судьи нет ни слова о моральных аспектах готовившегося теракта. А именно, о том, что свободный личный выбор не дает автоматического права губить других. В данном случае — губить сотни людей, вся «вина» которых в том, что они американцы, т.е. «неверные». Понятие свободы требует решительного отделения не только от тоталитаризма, который ее исключает, но и от разнузданного индивидуализма. Если эта граница размыта, идеологи свободы угождают в поставленный ими же капкан. Расправа над террористом Рейдом начинает выглядеть столь же «справедливой» — или «несправедливой» — как задуманная им расправа над собственными согражданами.
Некая личность убеждена, что бросает вызов гигантской системе; эта система всей своей тяжестью погребает одиночку, — только чем ей бахвалиться? Воин, вышедший на битву с целым войском неприятеля, становится легендой – таким, видимо, и сознавал себя фанатик Рейд. Но в качестве «неприятельского войска» он выбрал обычных пассажиров рейсового самолета. Разница между героем и душегубом начисто стерта в его сознании, как и в сознании его «идейных вдохновителей». Следовательно, мало назвать его террористом. Он озверевший преступник, а миссия правоохранительных органов – оградить граждан от очередного преступления. И тогда понятие справедливости приобретает однозначный характер.
Нравственная составляющая правосудия не может быть отодвинута в качестве второстепенной. А когда она отодвинута, — какой смысл в педантичном демократическом судопроизводстве, которым так гордится и который так ревностно отправляет его честь, судья Янг? Террорист как личность не был на суде изобличен В ГЛАВНОМ: в том, что он превратился в изверга. И если, по чьему-то мнению, Аллах «разрешает» быть извергом по отношению к «неверным», то более чем уместно вспомнить в обвинительном заключении о заповеди не убий , и о Том, «из чьих уст» эта заповедь была записана. Его имя у мусульман звучит как Аллах, у иудеев как Элогим, у христиан как Бог-отец, но все они имеют в виду одно и то же. А те, кто имеет в виду нечто другое, используют священное Имя применительно к сатане, преследуя свои политические цели и манипулируя фанатиками.
Странно, что это не прозвучало в замечательной речи замечательного судьи. Или этот храбрый человек побоялся выглядеть «неполиткорректным»?
Александр Волк ( волонтер до 2021)
Хайфа
