Главная / Хайфаинфо - Литературная гостиная / МИХАИЛ ВИССОНОВ : СТИХОТВОРЕНИЯ

МИХАИЛ ВИССОНОВ : СТИХОТВОРЕНИЯ

ИСПОВЕДЬ  ЭМИГРАНТА

Эту горькую память о прошлом венчает запой,
Как Россию сменял я на сервис чужой в два касания.
Этот клин журавлиный над полем —  к примете плохой,
Не к добру с журавлями совпали на взлёт расписания.

Не рыдать им, ковыль вспоминая и пух тополей,
Чтоб Отчизну менять на чужбину — у птиц не случается.
И вернутся домой, но простить не смогу журавлей,
Что кричат над Россией, как будто навечно прощаются.

Я опять ресторанами недуг любовный лечу.
Знаю, что наплевать ей на блудного сына страдания.
Вот опять мной растоптана гордость — я снова лечу,
Все поставив на кон за минуту с Россией свидания.

Неприветливым ветрам чужим подняв ворот пальто,
Тщетно в поисках счастья по свету смущённые бродим мы.
Все же радость в душе от того, что не знает никто,
Как в слезах пыль стираю я с фото мною преданной Родины.

Резво гонит каурая лёгкий мой кабриолет.
Снова, истосковавшись, душа с милым краем венчается.
Пусть глядит состраданье наигранно-скорбно вослед —

Целовать камни всех мостовых слугам не воспрещается.

Как хочу ностальгию казнить, уценить, развенчать,
Но кричат журавли от отчаянья, судя по голосу.
И не поздно вернуться, забыть, жизнь сначала начать,
Пока лайнер разбегом не вымерял взлётную полосу.



ЗАБЫТАЯ  ВОЙНА

На руинах вчерашнего города надпись виднеется:
Номер дома и бывший проспект — бывший микрорайон.
Ты, конечно, прости, но смешно на удачу надеяться,
Где стреляет без промаха каждый оконный проём.

Мы идём по земле, в каждом камне где ненависть прячется,
Шепчут в спину зловеще и храм, и мечеть, и погост:
Много вас, кто влюблён в этот мир, откричат и отплачутся,
Вздрогнут и оглянУтся, услышав проклятье — Норд-Ост.

Наградят, только в этой войне не гордятся наградами.
Бой — не за Сталинград, не на Курской дуге ждём рассвет,
И букеты цветов каждый раз все скупей за оградами
Тех, кто жизненный путь подытожить сумел в двадцать лет.

Кто-то выжил, остался, душою и телом израненный.
Утешение будут искать кто — в слезах, кто — в вине.
Лишь у женщин — у них мы живыми останемся в памяти,
Заплатил кто немало в той быстро забытой войне.

Не Великая и не Священная, только пожарища,
Только жизнь, как наложница, и несговорчива смерть.
Кто-то должен подняться, закрыть своей грудью товарища.
Пусть нас мамы простят: кто-то должен из нас умереть.

Здесь пустынный пейзаж, только ветры поют над могилами,
Холм, поросший травой, засыпает опавшей листвой…
Вот, пожалуй, и все…  И поскриптум: простите  нас, милые,
Что не памяти нашей сегодня салют над Москвой.


УЕЗЖАЮТ  ДРУЗЬЯ…

Уезжают друзья. Позади — разговоры и споры.
Не на год, а на жизнь. Так случилось…  перрон — для двоихСтал последней частицей России…  застыл поезд скорый…Скорый ждать не привык — он расставит все точки над И.

Человеку так много дано, но, увы, невозможно
На столбах верстовых обозначить судьбы поворот…
Только помните нас, только знайте: нектаром таёжным
Не наполните грудь где-то у Бранденбургских ворот.

Уезжают друзья — вот такие-то грустные вести.
Уезжают на Запад, не свидимся, видимо, вновь…
Долетит ли до нас эхо незабываемых песен?
Уезжают друзья, и никак не найти нужных слов.

Время дарит вам миг прикоснуться к России лелейно
И слова прошептать ей о неразделённой любви…
Лишь бы вам не забыть, провожая закаты на Рейне:
Здесь всё так же весной хороши вечера на Оби.


ЗАБЫТЫЕ  СТАРИКИ

Мы стали жить, но изменился странно
Пейзаж Руси на рубеже веков.
То не полотна кисти Левитана,
То грустный лик забытых стариков.

Мы птицей раненой парим в полёте,
Не зная, где нас ждёт жестокий рок…
В глаза взгляните пристальней — прочтёте
Их молчаливый горестный упрёк.

Надорваны, утомлены от стрессов.
За что же, люди,  ставить им в вину:
Что высока плотина Днепрогэса
И что не в раз подняли целину,

Не дали мерить отрокам арийским
Страну от Сахалина до Карпат,
Что землю нарядили в обелиски,
Что над Хатынью режет слух набат?!

Чтоб вас не презирали ваши дети,
Не оскверняйте памяти, юнцы.
Побойтесь Бога — это ваши деды
Сегодня в поруганьи и отцы.

Пусть в ямах выгребных шуршат клюкою  —
То горькая расплата за обман.
Пусть те одарят щедрою рукою,
Кто избежал призыв в Афганистан.

Простите тех отчаянных парнишек…
На памятниках много их следов.
Им не пришлось рыдать на пепелищах
Истерзанных войною городов.

На ваши плечи пали эти беды,
Но право дань взимать, сомкнув уста,
Вы честно заслужили за Победу —
В том сорок пятом  взорванный  Рейхстаг.

Не оскорбить изысканному нраву
Убогий вид — ни другу, ни врагу.
Вам эти льготы выданы по праву —
За Сталинград, за Курскую Дугу.

Вы вправе слёзы лить на перекрестках
И, от стыда сгорая, как в аду,
Всё ждать, когда холёные подростки
На хлеб вам Христа ради подадут.

Простите, что внесли вас в список лишних,
За отнятый заслуженный покой,
Что  право жить заставили вас, нищих,
Отстаивать протянутой рукой.
За братство отчуждённого народа,
За право в одиночестве грустить,
За равенство простите, за свободу,
Простите, если сможете простить…


РЕПОРТАЖ

Кровавого протеста нота
Непредсказуемой страны.

Опять на смерть сезон охоты
Открыт в заказниках войны.

Корреспондент сегодня в раже:
Есть интервью, и с каждым днём
Наглее, злее репортажи…
Опять, пригнувшись под огнём,

Он — где-то на переднем крае
Рассудку здраву супротив —
С линз пучеглазых кровь смывая,
Готовит к бою объектив.

На сцене жизни ставит драму
Кровавой бойни режиссёр.
Вот в кадре — смерть на заднем плане…
Еще мгновение…  МОТОР!

Но на трагическом финале
Не замыкается сюжет.
В живом, красивом материале
В России недостатка нет.

В тех персонажах, что под пулей
Готовы в эту землю лечь…
И для единственного дубля
Игра со смертью стоит свеч.

Снимай, корреспондент, не время
Искать приемлемый пейзаж,
Пока рукам послушно внемлет
Мой автомат, мой верный паж.

Прошу прощенья, что не в гриме,
Что кровь струится на плече.
Сыграю так!…   Мадонне-приме
Здесь делать нечего вообще.

За нашу маму, за Россию,
За вас, за всех живых — за вас
Я буду умирать красиво.
Снимай — и в профиль, и в анфас!

Верстается газетный номер,
Где в чёрной рамке —  персонаж
Ещё живой. Ещё не помер
Тот, кто готовил репортаж.

И чьим-то суетным приказом
Не омрачён престиж страны,
Ещё упрямо верят в разум,
Вращая жернова войны.

И будут слёзы, будут речи,
И две могилки, два креста.
Потом поставят в храме свечи,
И всё —  картина отснята…


У ГРАНИТНЫХ  ПЛИТ

Война — жестокая мадам.
Ни орденов, ни славы громкой
Не надо к тридцати годам,
Но надо, видимо, потомкам.

Что за пять лет и за пять стран —
Есть от войны такое средство —
Гораздо больше рваных ран,
Чем у меня царапин в детстве.

Как часто у гранитных плит
Я на коленях. Ты прости
Сей запоздалый мой визит
По требованью совести.

Кресты тогда наш взор щадят,
Когда — на куполах, ветрилах.
Цветы растить на площадях,
Все ж веселей, чем на могилах.

Пили на Одере вино
И разбрелись по белу свету,
И этот холм забыт давно,
Но надо спеть мне песню эту.

Сейчас бы щуриться заре,
В тылу беспечно ждать трамвая.

Чем провинились, в чём наш грех?
Четвертый год — передовая.

Сейчас бы чай — в кругу семьи,
Но вариантов нет, однако:
В семи задачах из семи
Ответ один — идти в атаку.

Коленьми у гранитных плит
Стою в плену у совести.
Сей запоздалый мой визит
С презентом из цветов прости.

И есть ещё один презент…
Его принять вы не смогли бы…
Мы, посещая «сэконд хэнд»,
Смущенно говорим: «Спасибо!».

Не под свинцовым ли дождём
Вы возвращали пяди пашен?
И вот теперь мы в долг живём
И под чужие песни пляшем.


НАПИШИ  МНЕ  ПИСЬМО

Напиши мне письмо, можешь просто черкнуть пару строчек,Чтобы реже терзался вопросом про смысл бытия.
Напиши мне письмо, но, прошу тебя — без многоточий.
В этих точках пестрит скучной жизни анкета моя.

В связях не уличён, не любим, не богат, не порочен,
Не хватал с неба звёзд, не нарушил Олимпа рубеж,
Но осталась графа, избежавшая рок многоточий, —
Да! Влюблён… без претензий, заочно, без прав, без надежд.

Напиши мне письмо. Этот ящик почтовый рвёт душуМолчаливым, пустым, пошлым, злым, леденящим нутром.
Напиши мне письмо. Этот бред не под силу мне слушать
О конце навигации и про последний паром.

Вычитаются с каждой строкой расстояния версты,
С каждой строчкой твоей лишний камень снимаю с души…
Нет, разлуки не вычесть мне лет — ни цветущих, ни пёстрых.
Только ждать не устал. Напиши мне письмо. Напиши.


Р О Д И Н А

Вновь безумно счастлив этой встрече.
Слухов ярче, красочней канва:
Будто за околицей под вечер
Целовался с клёном.  Врет молва.

Подкрадусь, в потёмках пряча очи,
Подожду антракт у соловья,
Прошепчу на ушко: «Доброй ночи!
Не узнала, Родина моя?

Помнишь ли, — прошло немало весён, —
Тешились беспечные во ржи?
Голову мою уже не в проседь,
В белый саван выкрасила жизнь.

Я тебя не продал за пенаты.
Пусть на статус сына не гожусь,
Но в ломбард за право встреч с Арбатом
Жизнь, верней, остатки заложу.

Я не только полевой ромашкой
Боль в душе пытаюсь извести.
Васильки у сердца под рубашкой —
Я украл их, ты меня прости.

Не сижу в краях твоих занозой,
Но прощаться медлю я не зря:
Место приглянулось под березой.
Не прошу. Так…  К слову говоря»…


БЕГ  ВРЕМЕНИ

Теряю счёт годам ушедшим, но вернуть
Пытаюсь время, убегающее вспять.
И не украсть, и не купить — и в этом суть,
Прошу присяжных меня правильно понять.

Не воровал мгновений! Ложный приговор.
Не осудить меня и высшему суду.
О беге времени начните разговор,
И я на следующей станции сойду.

Я со стремниной не боролся, и увлёк
Глубокий омут, но, презрев поток молвы,
Шальная молодость, поняв, что не далёк
Финал, кутила, не жалея чаевых.

Но на каком-то перегоне бытия
Вернут билет и пожурят: нехорошо.
Дорога эта — молодых, а не твоя.
Уйди с перрона, поезд твой давно ушёл.

Не верит молодой надменный контролёр…
А я скитался по дорогам много лет
И знаю — жизни запоздалый гастролёр —
Не продаётся в кассах в молодость билет.

Скажи, попутчица, хоть слово, не молчи,
Что в этой жизни — я чужой  и что звезду
Мою упавшей кто-то высмотрел в ночи,
И я на следующей станции сойду.

Сойду и выберу дорогу наугад,
Наивно думая: закат мой не погас.
Летит не цвет вишнёвый — это листопад
Кружит в осеннем парке свой последний вальс.

Как это страшно, если некуда спешить,
А одиночество грядёт, и не уйти.
Кричу, гуляя на последние гроши:
Дай руку, Осень, нам с тобою — по пути!


ЛЕТО ПОВЕЛИ НА ЭШАФОТ

Лето повели на эшафот,
Приговор подписывает осень.
Не цыганит лето льгот и квот,
Лишь молчит, как пленник на допросе.

Осень торопливая моя!
Не даёт покоя стройность ножек,
А на пыльных полках бытия
Жизнь пестрит лохмотьями обложек..

Осень златокудрая моя!
Странником устав бродить по свету,
В том клянусь, ухмылку затая,
В чём намедни признавался лету.

Угощайтесь…Свежей грусти гроздь…
К Вам, как к даме, интерес утерян…
Вы же ветрены — прости, Господь,

Что надолго в гости — не уверен.


О  С  Е  Н  Ь

Роняя золотые косы,
Застыв в намерениях недобрых,
На горьких судьбах ставит осень

Клеймом безжалостным автограф.

Гостит, набросив лик невинный,
Где по углам теснятся ссоры,
Пером упавшим журавлиным
Заносит в август приговоры.

Звенит разменною монетой,
Не пряча наготу листвою.
Ещё вчера плясала с летом,
И вот —  прикормлена зимою,

Чужим дождём стучит в окошко,
Небрежно прикасаясь к ранам,
Льёт, угощая из лукошка,
Полынной горечи в стаканы.

И вот, обманута зимою,
Карету променяв на сани,
Несётся осень над землёю…
Посторонись, заблудший странник.

Венок цветов увядших сбросив,
Лишаясь солнечных регалий,
Пришла в унылых красках осень,
И ей не скажешь — нет, не ждали!


ЧУЖОЕ  СЧАСТЬЕ

Подсказала мне Добрая Фея: за тем поворотом,
Мчась по жизни лихой, обронил своё счастие кто-то,
И кто счастье поднимет — поверьте в моё предсказание,
Словно в сказке исполнится к сроку любое желание.

Я хотел попроситься к Весне в распростёрты объятья…
Отвернулась она: осторожно, испачкаешь платье,
Не по моде одет, с сединой, не с руки мне с тобою,
Я красива, стройна, молода и зовусь я  Весною.

Я хотел попроситься в объятия к жаркому  Лету,
Удивленно мне Август сказал: твоя песенка спета,
Мне бы надо тебя обогреть, угостить урожаем,
Только щедрое красное Лето в поход провожаем,

Да к тому же Зима белоснежные строит палаты
И зовет, но уже опостылела в белом халате.
Леденящую руку её отстраняю несмело —
Слишком долго гостил у неё на снегах…   надоело.

С глупым счастьем, наверное, долго скитаться по свету.
Видно счастьем чужим похваляться — плохая примета.
Где-то громко ударили в колокол, словно к обедне:
Осень, вдаль уходя, приглашает на бал свой последний.

Приглашает подруга Разлуки — Багряная Осень
Сеять грусть по опавшей листве, той, что ветер уносит.
Провожать меня вызвалась Добрая Фея из сказки,
Только в Осень дорогу я знаю и сам без подсказки

О Александр Волк

Александр Волк  ( волонтер до 2021) Хайфа

Оставить комментарий

Ваш email нигде не будет показан