Инна Костяковская: ГОРОДА. ПОЭТИЧЕСКИЕ АССОЦИАЦИИ

ГОРОДА. ПОЭТИЧЕСКИЕ АССОЦИАЦИИ

 

ИЕРУСАЛИМУ…

 

***

 

Что движет миром? Что им движет?

Ветрами древними палим,

Стоит  седой  Ерусалим

И облака как гроздья нижет

На ветки тонкие рябин.

И белое смешалось с красным,

И камни слышат Божий глас…

Мир существует не напрасно

И не случайно верит в нас.

 

***

 

Помолись, прошу, помолись!

За глаза, что не видят  высь…

За тоску, что во мне живёт,

За бескрылой души полёт!

Помолись за меня, мой друг!

За беспечность, за холод рук,

За наивный мой вечный страх

Пред Всевышним на небесах!

Помолись, прошу, помолись

За дорогу,  длиною в жизнь…

 

***

 

Нам всё дано, чтоб быть счастливыми:

Синь неба, краски листопада,

Тень под прохладными оливами

И купола златого града.

Ветров дыхание  горячее,

Молитвы древние отцов.

Нам всё дано. Но мы незрячие.

Мы поколение слепцов.

 

НАЦРАТ ИЛИТУ…

 

УТРО В НАЦРАТ ИЛИТЕ

Поэзия! Наш милый городок

тебе так мал, что за границы скобок

выносишь опьяняющий глоток

холмов, низин и золотистых сопок.

Земля моя растет не вширь , а ввысь

и купол неба давит мне на плечи.

Душа, ты белой птицей обернись

и улетай туда, заре на встречу,

где розовые облака и лес

рука Творца торжественно выводит.

Там красота касается чудес,

чтобы потом застыть на небосводе.

 

НЕБО ПО ДОРОГЕ В НАЗАРЕТ

Когда туманная заря

ложится кружевом на пашни,

я забываю день вчерашний,

в беспечности прожитый зря.

 

Я рада первому лучу

и первому порыву ветра!

Жизнь измеряю в километрах

и наизусть её учу!

 

Пусть ничего не повторится:

ни луч, ни миг, ни этот день,

но неба белая купель

живёт веками на страницах…

 

 

ХАЙФЕ…

 

***

 

Забирай всё, что хочешь!

Для себя ничего не осталось:

Наше таинство ночи

Или дня   вековую усталость,

Эти струны дождей,

Что играют бессмертного Баха,

Белизну площадей

И луны голубую рубаху,

Кружева облаков,

Что проносятся мимо…

Я уже далеко –   

На окраине мира…

 

ПАРК НА ГОРЕ КАРМЕЛЬ

В старом парке тепло и уютно.

Где-то с шумом промчалось  такси.

Пей до дна это нежное утро

И добавки у неба проси!

Запах осени  неуловимый

На деревьях и травах  повис.

Словно голубь – попутчик пугливый

Наша быстро летящая жизнь…

Подбираем  ли крошки хлеба,

Отбираем  под  адский смех?

Нам всегда слишком мало неба,

Но земли хватает на всех.

 

***

 

В листьях прячется осень:

капли, туманы и ветер.

В эти кроны, как в косы

вплетаются дни и приметы.

Смена красок и есть

наша главная в жизни примета,

как прощальная песнь

уходящего знойного лета.

 

***

 

Какая по счёту осень

явилась сегодня к нам?

Всё так же обиды сносим

презрением к зеркалам.

Пусть снова тоски броженье,

дождя капризный мотив,

нам хватит воображенья

на двести холодных зим!

Нам хватит тепла, нам хватит

огня от ночной свечи,

погода со мной не ладит,

ты душу мне полечи!

И всё, что случится завтра

пускай не пугает нас,

нам нужно дожить до марта

в который по счёту раз…

 

***

 

Пусть небо хайфского залива

сегодня как прозрачный лёд,

но по морю неторопливо

кораблик розовый плывёт.

 

Волна его качает мерно

и что-то шепчет в тишине.

И жизнь не кажется мне скверной!

А, может быть, не только мне?..

 

***

 

Мне давно уже не снится

снег, что таял на ресницах,

ни печальный звон трамвайный,

ни окна узор хрустальный.

 

Выпорхнуть душа сумела

из измученного тела,

из «хрущевки», из зимы,

из ночного страха тьмы.

 

Выпорхнуть и сесть на ветку,

где дожди бывают редко,

где не знают снегопада

берега цветного града.

 

Здесь особые зарницы!

Почему душе не спится?

Всё плетёт узор их строк

про далёкий городок.

 

ДОНЕЦКУ…

 

ГОРОДУ ДЕТСТВА

Я никуда не уезжала

из цветочного города.

Оградой Южного вокзала

навек к нему приколота.

Я – лист, что падает под ноги

на тротуаре,

я –  тень, что бродит по дороге,

в кафе и в баре…

Война другие вносит краски.

Тускнеют лица.

Мой город юности из сказки

таким же снится.

 

Но время обрывает нить,

чтоб память не обидеть.

Я город не боюсь любить.

Боюсь –  возненавидеть…

 

ПУСТЫНЯ

Мы любовь завернули в газетный сленг,

заперев в шкафу, потеряли ключик.

И живёт без неё двадцать первый век –  

наш безумный, безумный  попутчик.

 

Потому пошло у нас всё не так…

Каин вновь и вновь убивает брата,

мнит великим себя любой дурак,

и готов убивать за чужое злато.

 

Люди безбожно друг другу лгут,

забыв о страшной каре небесной,

у них в почёте вор и плут,

обласканные продажной прессой.

 

Так без любви пролетает жизнь –  

единым стоном, вздохом, слезою

в этой ужасной дороге вниз

по пустынному зною…

 

***

 

В этом разрушенном городе выпадет снег,

будет зима в эти чёрные окна врываться,

время замедлит свой вечно стремительный бег,

чтоб навсегда в этом городе мертвых остаться.

 

Здесь всё убито: надежды, стремления, сны,

голос рассудка, лучи восходящего солнца

и, если кто-то желает прихода весны,

вряд ли она в этот сумрачный город вернётся.

 

Господи! Сколько ещё испытаний и бед

ты ниспошлёшь в этот город, разрушенный ветром?

Знаю –  не Ты… У Тебя наказания нет…

Падает снег, перемешанный с пылью и пеплом.

 

Инна Костяковская